Лето 1946 года. Глухие леса на севере Кировской области, там, где сейчас находится Опаринский район. По тропам и дорогам пробираются через дебри туристы-школьники из Кирова. Их завело сюда не праздное желание отдохнуть и порыбачить – ребята из областного Дворца пионеров собирают краеведческие материалы о природе и истории этих мест.
Всего в первом походе принимали участие семь учащихся из 8-9 классов 16-й мужской школы. Каждый из участников похода выполнял задания по сбору краеведческого материала.
«Дорога туда шла по древнему северному тракту «Вятско-Орловскому», который вёл от Вятки до Архангельска. Вся дорога заросла высокой в рост человека травой. Тракт шёл через большие леса и болота и часто пересекался лесной речкой Каей, которая брала своё начало в Кайских болотах».
Деревню туристы увидели издалека – их внимание привлекла деревянная церковь, возвышающаяся на угоре над рекой Моломой. Эту встречу описал в своём дневнике один из участников похода: «Спустя два часа мы подходим уже к монастырю. Его заметили километрах в 4-х от него. Здание монастыря стоит на высоком левом берегу р. Моломы. Основан он был в 1667 году одним монахом. Весь монастырь сделан из бревён, некоторые из них достигают примерно два человеческих обхвата в поперечнике. Он целиком сохранился до сих пор. Монастырь представляет собой исторический памятник архитектуры русского народа. Туда мы и стремились».
Ребята не ожидали найти в такой глуши сокровища деревянного зодчества. Должно быть, туристы ощущали себя настоящими первооткрывателями. Вот как описывает то, что они увидели руководитель похода Зинаида Петровна Сорокина:
«Стоит оно (здание) на толстых сосновых деревянных брёвнах столбах и имеет книзу конусообразную форму. Старинное крыльцо, часть ступенек лестницы уже разрушилась от времени, а поэтому попадать в здание монастыря можно при помощи приставной лестницы».
В Государственном архиве Кировской области сохранился уникальный документ –отчёт Зинаиды Петровны Сорокиной об этом походе, в котором учёный-краевед подробно описывает здание Никольской церкви в сороковых годах XX века. По этим записям мы можем судить о том, насколько церковь сохранилась, и что мы утратили до настоящего момента.
Вот как описывает Зинаида Петровна внутреннее помещение церкви: «Ширина молельны 11 метров. Стены её из толстых сосновых досок, сверху обиты холстом и покрашены в белый цвет. По бокам у стены стоят массивные дубовые лавки... Окна молельны низкие и не очень широкие, с железными решётками».
Важное свидетельство, которое оставили для нас туристы из далекого 1946 года –состояние иконостаса. Он не сохранился до наших дней и нет фотографий, которые могли бы дать представление о его красоте, поэтому доверимся отчёту о походе: «Нас поразила тонкая резьба иконостаса. Иконостас был весь резной, деревянный, резьба очевидно из липового дерева, ножом».
В те времена в иконостасе были установлены иконы на деревянной основе, которые также поразили туристов. Особенно удивительным им показалось то, что ноги некоторых святых обуты в лапти, что в общем-то не характерно для русского иконописного творчества.
Эти иконы сохранились до наших дней, хотя и в плачевном состоянии. В 1965 году их вывезли на хранение в художественный музей имени Васнецовых, где они и находятся по сей день.
А вот под куполом, по свидетельству Сорокиной, на холстах, среди библейских сюжетов было выполнено изображение Иисуса Христа: «Сверху, с середины купола смотрело вниз прекрасной работы изображение Христа. Живопись была так свежа, хороша и реальна, что получилось впечатление живого лица с огромными голубыми выразительными глазами. Краски хорошо сохранились. Они были такие яркие, что будто бы это изображение написано только вчера»
Остаётся только сожалеть, что, несмотря на усилия Сорокиной, не удалось сберечь эту красоту. По рассказам старожилов Нижнего Починка в годы войны холсты со стен церкви обрывали и использовали для шиться одежды. Теперь мы можем только попытаться представить себе эту роспись.
После многих лет запустения в церкви не сохранилось никакой утвари. Двери храма были всегда распахнуты – туда заходили все, кто хотел, залетали птицы и портили живопись, забредал скот укрыться от непогоды. Однако, кропотливый осмотр юными краеведами принёс результаты – им удалось найти несколько весьма интересных предметов.
Во-первых, потемневший от времени крест-распятие с надписью на древнем церковно-славянском языке: «Лето 1817-го февраля совершился сей образ распятия господа нашего Иисуса Христа... Верхомоломская... и Николаевская пустыни первоначального строителя Иосифа, а прежде всего Московския... построил сей святый образ тоя же пустыни... первоначальный игумен Игнатий на церковные наземные деньги... По смерти бывшего строителя Иосифа поставлен в церкве того же марта в седьмый пятьдесят...»
И хотя надпись сохранилась не полностью и не всё в ней понятно, но она несомненно представляет ценность. В ней упоминается имя одного из основателей и первого игумена, а так же название самой пустыни.
Кроме того, туристы нашли в мусоре на полу перекрестье от деревянного креста тоже с надписью; обрывки набивной ткани, которая, по словам московского искусствоведа, могла быть привезена из Индии или Персии; лоскут от бархатной плащаницы или монашеского одеяния; многочисленные черепки от глиняной посуды.
Вероятно, школьники чувствовали себя настоящими исследователями, такими же, как первооткрыватели гробницы Тутанхамона.
В этом же отчёте сохранилось трогательное описание Никольской церкви в лучах заходящего солнца: «В низенькие и неширокие окна падал свет уходящего дня, когда мы покидали внутренность здания и вышли на улицу. Солнце кидало на монастырь свои прощальные лучи, и в них приятным голубым цветом отливал покрашенный под цвет неба купол монастыря, поблескивая желтоватыми золотыми звездами».
Трудно не поддаться очарованию этого места даже, исходя из описания. Вот и Зинаида Петровна прониклась заботой к Никольскому храму, затерянному в глуши и заброшенному, и и принялась хлопотать, чтобы об этом месте узнали, чтобы взяли его под охрану, изучили его историю.
В 1947 году – с 29 июля по 19 августа – Зинаида Петровна с ребятами снова вернулась в эти места. В этот раз экспедиция открыла и осмотрела подвалы, а так же побеседовала с одним из старожилов – конюхом совхоза дядей Платоном Синицыным. Он рассказал туристам то, что местные жители передавали из уст в уста.
По его словам, монастырь основали в давние времена, когда в лесах ещё не было дорог, кроме как по рекам. Строили обитель два монаха Иосиф и Игнатий, а вот откуда они пришли и зачем – никто не знал, не ведал. Предки дяди Платона были с Украины. Они работали при монастрые пока его не упразднили по приказу Екатерины II.
Дядя Платон рассказал о том, что часто в этих местах бывали набеги разбойников. Монахи, говорят, прятали от них своё добро, поэтому до сих пор ищут клады.
В отчёте указаны сведения о монастырских колоколах, которые по словам дяди Платона весили пудов по 40 и в каждом из них было по полпуда чистого серебра.
Опытным взглядом краеведа Зинаида Петровна Сорокина оценила важность архитектурного чуда. Об итогах экспедиций она доложила на расширенном заседании научных работников и краеведов города Кирова при областном музее краеведения. Составила и подала материал о Верхомоломской пустыни, как памятника древнего искусства, в отдел архитектуры при облисполкоме с просьбой принять меры по охране этого уникального объекта. Все материалы, собранные в походе, передали в музей при Дворце пионеров, а часть их опубликовали в журнале «Юный турист». Именно Сорокиной Зинаиде Петровне принадлежит заслуга того, что о Никольском храме узнали в областном центре и включили в состав памятников архитектуры федерального значения.
Цитаты из документов, хранящихся в Государственном архиве Кировской области, приведены с сохранением пунктуации и орфографии.
